После президентских выборов сотни женщин в Беларуси подверглись насилию и пыткам, утверждают правозащитники. С чем столкнулись многие участницы акций протеста — в трех историях.
В отношении белорусских женщин применялось откровенное насилие, различные формы бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения, но ни одного уголовного дела по заявлениям о пытках после 9 августа так и не было возбуждено, — подчеркивается в отчете Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси. Подтверждают это и рассказы участниц протестов.
«На стене была чья-то засохшая кровь»
Нине Приваловой 61 год. У нее российское гражданство, и за два административных правонарушения ее депортировали из Беларуси. Первый раз женщину задержали 11 октября. Тогда в районе стелы «Минск — город-герой» женщины встали в сцепку и пошли на ОМОН, который избивал мужчин. На какое-то время силовики отступили, но потом приехало подкрепление. «В луже крови лежал парень, без сознания, рюкзак в крови, флаг в крови. Мы подбегаем, а омоновцы его уже бросают в микроавтобус. Потом подъехали следующие — с газовыми баллончиками. Один из них распылил мне в лицо, как написано в медицинском заключении, газ неизвестного происхождения», — вспоминает Привалова.
Несмотря на то, что она уже тогда почувствовала себя плохо, все равно решила идти с протестующими дальше: «Подошла колонна — и опять силовики со всех сторон. Я стояла на тротуаре и внезапно получила удар в спину, меня схватили за куртку и затащили в микроавтобус». Там, по словам Приваловой, было пять омоновцев и трое задержанных мужчин, потом в микроавтобус в буквальном смысле слова забросили девушку, которая случайно задела силовика ногой. «Он подскочил и встал коленом ей на грудь, левой рукой схватил за горло, а правой бил по лицу и голове. Я кричала, просила перестать. Он сказал: «Молчи, с.. а, сейчас и ты получишь». Девушка стала хрипеть, омоновца оттащил его сослуживец», — делится Привалова.
Женщины во время акции протеста в Минске, сентябрь 2020 года
Потом задержанных пересадили в автозак, в «стакане» (камера в автозаке. — Ред.) не хватало воздуха: «Вентиляцию включили только тогда, когда мы начали бить в дверь. У меня слеп глаз, было ощущение, что легкие разрываются на куски. Привезли в Заводское РУВД, вначале поставили к стенке, потом отвели в комнату дознания, долго не хотели вести в туалет. Один худой и высокий кричал: «Твари, я здесь участковый, я здесь власть!».
Нину Привалову выпустили ближе к полуночи, на следующий день она из-за отравления газом попала в больницу, где провела больше недели. 8 ноября женщину задержали второй раз: «Зашли со спины, удар по спине и силовик поднял меня за руку, было ощущение, что я ногами перебираю воздух. Завезли в Московское РУВД, ночевали там же, в камере предварительного заключения, утром нас повезли в Жодино. Там, под маты и крики, прогнали по коридору, выстроили возле стены. Рядом девушка просто рыдала — на стене была чья-то засохшая кровь». Привалова, прежде чем ее отпустили, оказалась в четырехместной камере, где было 17 человек, в том числе женщина с эпилепсией и больная коронавирусом.
Семь часов у железного забора в РУВД
Евгению также задержали в Минске 8 ноября: «Задерживали сестру, она в тот день плохо себя чувствовала, я решила не отпускать ее одну, сказала, чтобы забрали и меня. Хочешь — давай в автозак. Меня и еще трех девушек посадили в «стакан». Не было воздуха, специально не включали вентиляцию, стучали по двери дубинками». Евгению привезли в Советское РУВД. Там, по ее словам, всех поставили лицом к забору, а тех, кто хотел, повернуться, били.
«Милиционерам не понравилось, что мы между собой переговаривались, меня поставили в растяжку — заставили широко расставить ноги, — говорит девушка. — Ноябрь, на улице холод, ты стоишь возле железного забора. Когда я пыталась тихонечко надеть перчатки, ко мне подошел человек в балаклаве и с дубинкой, выглядел как бандит, и ударил меня по рукам, перчатки пришлось снять. Там мы стояли семь часов». В автозаке, в котором задержанных перевозили в изолятор в Жодино, на ступеньках лежал бело-красно-белый флаг. По словам Евгении, она не хотела на него наступать, отодвинула в сторонку, за это омоновцы поставили ее на колени, но через какое-то время разрешили сесть на скамейку.
Бело-красно-белый флаг — символ белорусского протеста
В Жодино девушке все же пришлось идти по бело-красно-белым флагам — их расстелили по всему пути следования задержанных. «К 9 вечера я попала в четырехместную камеру, куда поместили 19 человек — женщины от 21 до 59 лет. Там не было ничего, кроме двухэтажных железных нар. В глаза очень сильно бил свет, его не выключали никогда. На следующий день нас никто не кормил, лекарства надо было просить полдня, прокладок, в лучшем случае, давали три на всю камеру», — рассказывает Евгения. Через три дня ее снова перевезли в изолятор временного содержания на улице Окрестина для проведения суда. Но до этого, добавляет девушка, с пяти утра держали в прогулочном дворике.
«Мы очень замерзли, начали стучать, нас вывели, отправили на досмотр, потом в камеру. У меня суд был после обеда, дали штраф в 20 базовых величин (около 170 евро в пересчете. — Ред.). Сестре дали 15 суток и отправили в Барановичи. Там сказали, что для «политических» будут создавать худшие условия. Она оказалась в старой части тюрьмы, похожей то ли на конюшню, то ли на барак: на полу была лужа, на стенах — плесень, в здании бегали крысы», — говорит Евгения.
Новости по теме: В России оценили слова Лукашенко о нежелании Украины воевать за Крым
«Попросила о вежливости — получила удар в висок»
Минчанку Дарью (имя изменено по просьбе собеседницы) задержали в ночь на 10 августа — она с подругами сидела в машине. «У нас забрали паспорта и телефоны и, ничего не объясняя, увезли в Советское РУВД. Во дворике было человек 70, в том числе около 15 женщин, стояли лицом к стене, под утро женщинам разрешили сесть. В туалет водили, но он был на улице, грязный, дверь толком не закрывалась. Воду давали из-под крана — одну бутылку на всех, несмотря на эпидемию коронавируса», — рассказывает девушка.
В РУВД она пробыла до трех часов дня. Женщин, которые согласились подписать протоколы, отпустили. Дарья не согласилась, ее отправили в ИВС на Окрестина. Там, по словам Дарьи, прибывших поставили в так называемый «стакан» — железную камеру площадью метр на метр.
Многие участницы акций протеста в Беларуси подверглись насилию и пыткам
В двухместной камере, в которую девушка попала еще через несколько часов, было шесть человек. Для «политических» на пол бросили один матрац и одно одеяло, кормить в тот день не стали. «Туалетную бумагу надо было выпрашивать, прокладок тоже не давали, в лучшем случае можно было получить кусок ваты», — вспоминает девушка. Но самое ужасное, по ее выражению, это крики мужчин, которых постоянно избивали, некоторых из них из соседних камер выносили на носилках.
«Где-то в 2-3 часа ночи, к тому моменту прошло больше 72 часов после моего задержания, нас выгнали во двор, поставили лицом к стене. Пришел какой-то невысокий квадратный человек в гражданском. Он очень грубо говорил с одной из девочек, я не сдержалась, попросила быть вежливее и получила удар в висок, — продолжает Дарья. — Потом силовик в черном схватил меня за горло, отвел в коридор, поставил на так называемую растяжку — ноги максимально широко, руки в стороны, голова к стене — и ударил по ноге».
Через какое-то время Дарью все-таки решили отпустить: «Выхожу, там три тропинки, руки за спину, голова вниз, говорят, вот твое направление, беги. Я бегу, не знаю, куда». Рядом с ИВС на Окрестина Дарья наткнулась на волонтеров и, признается, что в тот момент осознала весь ужас происходящего: «Я села на скамейку и просто не могла прекратить рыдать. Вдруг кто-то из волонтеров говорит, бежим, я вскочила и побежала, не понимая, куда и зачем. У меня была только одна мысль: если побегу в кусты, меня найдут и заберут снова».
Автор: Татьяна Неведомская; DW
