Сориентированная Лукашенко на кооперацию с Россией белорусская экономика зашла в тупик.
Нынешние выборы в Беларуси, которые впервые за время ее независимости сопровождались действительно масштабными протестами, которые проходили на фоне значительного ухудшения экономической ситуации в стране. Оно выявилось еще в начале года: уже в январе ВВП просел на 1,8%, обрабатывающая промышленность потеряла 5%, отмечает издание "Тиждень". Причем самый глубокий спад наблюдался в нефтепереработке и химии, которые страдали от очередных конфликтов с Россией об объемах и уровне преференций на энергоносители в условиях спада мировых цен на них и ухудшения финансовых показателей в самой РФ. Крупные и средние предприятия Беларуси уже за I квартал подверглись суммарным убыткам в эквиваленте $2,6 млрд. В марте произошло существенное обесценение национальной валюты.
Поскольку в стране, в отличие от большинства других государств, не вводились ограничения из-за коронавируса, то весной резкого ухудшения экономической ситуации не произошло. А показатели в мае-июне были даже несколько лучше, чем в начале года. Однако из-за сокращения спроса на основном для Беларуси российском рынке и мирового спада цен на нефть и газ восстановление оказалось невозможным. Всего за I полугодие валютные резервы уменьшились на 6,4%, ВВП страны сократился на 1,7%, промышленное производство - на 3,1%, а экспорт товаров - на 19,4%. По состоянию на 1 июля государственный долг вырос на 17,5% по сравнению с началом года. Причем его львиную долю составляет внешний - $18 млрд, - который вырос более чем на $1 млрд.
Снижение цен на энергоносители на мировом рынке ухудшило, а то и нивелировало выгоды от льготных российских цен на энергоносители. В втором квартале 2020 года цена газа для Беларуси впервые за последние десятилетия оказалась даже выше средней стоимости импорта голубого топлива украинскими компаниями ($127 и $118 за 1 тыс. м3 соответственно). Но и в I квартале его цена для белорусской экономики уже не обеспечивала существенных преимуществ по сравнению с соседними странами, которые покупали топливо на рыночных условиях. Например, Украине его импорт обходился в среднем лишь в $157 за 1 тыс. м3 (при белорусских $127), а в некоторых европейских странах газ продавался еще дешевле. Это лишило энергетически неэффективную экономику Беларуси основного конкурентного преимущества, на которое годами делал ставку Лукашенко, идя на уступки России и даже отдав ей полный контроль над ГТС в конце 2011-го.
Ситуация в банковско-финансовой сфере страны довольно сложная. Чтобы оживить экономику и поддержать национальный бизнес, Нацбанк в июле снизил ставку рефинансирования до 7,75% годовых, однако она остается даже выше, чем в Украине (6%). При этом уровень долларизации белорусской экономики со времен гиперинфляции остается чрезвычайно высоким. К примеру, депозиты населения в иностранной валюте составляют 72,7% от общего объема. А на кризисные тенденции в этом году вкладчики отреагировали значительно более нервно, чем в Украине. Только за второй квартал 2020 года валютные депозиты уменьшились на 14% даже в пересчете на белорусский рубль, несмотря на то, что последний, в свою очередь, значительно обесценился.
Вынужденная неполная занятость в стране, даже по официальным данным, в последнее время возросла вчетверо. Ухудшение экономической ситуации стало одной из ключевых причин недовольства ситуацией в стране работников даже государственных предприятий, которые впервые за много лет осмелились на демонстративное выступление. Недаром мировые СМИ облетели новости о том, что в Беларуси состоялись забастовки на ряде предприятий, даже несмотря на запугивание со стороны администрации. Звучали заявления и о общенациональной забастовке.
В стране все отчетливее проявляется кризис российскоориентированной модели развития. Ведь с середины 1990-х белорусская экономика развивалась за счет инициированного Лукашенко паразитирования на российской. А она, в свою очередь, питалась с активной распродажи национальных богатств, прежде всего энергетических. Однако пребывание в составе Таможенного союза и сохранение многих преференций в торговле с РФ не дало ожидаемых преимуществ даже по сравнению с Украиной, которая направлялась другим путем.
Новости по теме: Абхазия назвала две даты открытия границ с Россией
Если проанализировать, как изменились экономические показатели Беларуси и Украины с 2011 года (с тех пор первая стала членом Таможенного союза и активизировала интеграцию в рамках Евразийского Союза, а Украина отказалась это делать), то оказывается, что ожидаемых преимуществ Минск так и не получил. В конце 2011-го страна также окончательно сдала Газпрому собственную ГТС. Зато Украина отстояла свою ГТС, отказалась от импорта российского газа и одновременно снизила его потребление - в отличие от все еще чрезмерно зависимой от этих энергоресурсов Беларуси.
Поэтому, несмотря на попытки паразитировать на российском рынке и преференциальных условиях получения энергоносителей, стагнация в белорусской экономике - и особенно в промышленности - продолжается почти десятилетие (по сравнению с 2011 годом ВВП на одного жителя страны вырос всего на 4,9%). В то же время Украина нарастила производство (прирост ВВП на одного жителя без оккупированных территорий составляет 7,1%), и это несмотря на почти полное сворачивание торговли с Россией и переход на рыночные цены энергоносителей. Причем в 2018-2019 годах рост экономики Беларуси все ощутимее отставал от украинского.
Ошибочность выбранной два десятилетия назад роли российского сателлита начало осознавать даже руководство страны, однако кардинально изменить курс невозможно. В ноябре 2019 года Лукашенко заявил, что «отрицательный торговый баланс у нас с Россией в $9 млрд. И где мне взять эти деньги? Покрываем на других рынках ... Нам каждый год подсовывают новые условия. Как следствие, мы постоянно что-то в экономике теряем, теряем и теряем. Извините, на кой черт кому нужен такой союз?!»
Однако проблема не только в этом. Модель кооперации с Россией полностью исчерпала себя. С 2011 года, когда был создан Таможенный союз с РФ, экспорт Беларуси не только не вырос, а даже уменьшился. В Россию поставки белорусских товаров выросли меньше, чем в Украину, хотя наши страны и не принадлежат к одному таможенному или экономическому образованию.
Динамика роста доходов населения Беларуси за последнее десятилетие тоже значительно отстает от украинской. Если в Украине с начала 2011 года и до начала 2020-го средние зарплаты (в пересчете на евро) выросли на 90%, то в Беларуси - на 40% (см. «Средняя зарплата в Беларуси и Украине»). Ее внешняя задолженность последнее время росла быстрее, чем в Украине, а на одного жителя ныне она уже выше.
Лукашенко задекларировал цель: перевести страну на формулу экспорта по принципу «треть-треть-треть» - это когда по ровной части поставок придется на Россию (с другими членами Евразийского Союза), Европейский Союз и остальные страны мира. Давно декларирует он и защиту внутреннего рынка от импорта (в том числе и российского). Однако в реалиях союза с РФ эти процессы происходят совсем иначе. Ведь взлелеянный за последние десятилетия уровень экономической зависимости от России настолько существенный, что воплотить эти идеи Лукашенко весьма сложно.
Более того, доля РФ в экспорте белорусских товаров даже возросла (с 35% в 2011 году до более 40% в 2019-м). А особенностью продаж в ЕС, и вообще за пределы Евразийского союза, является то, что преобладают товары, которые при нормальных условиях (не преференциальных со стороны РФ) страна не сможет производить по конкурентоспособным ценам. Так, наибольшие доходы от экспорта Беларусь получает благодаря нефти и нефтепродуктам: именно они обеспечили львиную долю сбыта в Евросоюз.
Планы по диверсификации источников поставок нефти на белорусские НПЗ оказались пока лишь инструментом в игре с Россией за получение выгодных условий. Первый танкер с американскими углеводородами для нефтеперерабатывающих заводов страны прибыл в порт Клайпеды 5 июня, однако львиная доля сырца и далее поступает из РФ.
Новости по теме: Миллиарды, дочки, матери... Почему семейство Шойгу – позорище армии и флота
В середине 1990-х зависимость Беларуси и Украины от российского рынка были примерно сопоставимы. Однако если последняя в процессе болезненной диверсификации экономики пока фактически полностью избавилась от зависимости от российского рынка сбыта и переориентировала поставки энергоресурсов, то Беларусь все крепче привязывала себя к экономике РФ в обмен на продление сомнительных иллюзий экономической стабильности и сохранения своей доли в российской нефтегазовой ренте. Теперь Минск оказался в ловушке.
Но самое главное, что стагнация и отсутствие перспектив в нынешней ситуации в самой российской экономике, а также рост стремлений руководства РФ ограничить преференции для белорусской экономики (по крайней мере, до полного отказа ее от суверенитета) обрекают ее на полный упадок. И выход из этой ловушки для Беларуси - только через болезненный, даже шоковый, но безальтернативный выход из российскоориентированной модели развития.
