Дверь камеры скрипнула кормушкой, и женщина-конвоир произнесла громким шёпотом: «Яшин…Собирайтесь с вещами… У вас этап…»
Я продрал глаза и взглянул на часы. Пять утра.
«Этап, Яшин, — повторила женщина, стараясь не будить сокамерников. — У вас 15 минут».
Арестанты теснились на сборке, стреляя друг у друга сигареты. Кто-то дремал на баулах, кто-то ковырял ручкой сканворд, кто-то игрался чëтками. Зашёл опер с пачкой личных дел и объявил, что этап идет через Владимир и Киров до Казани. Первые два региона славятся суровыми условиями, а вот в Татарстане режим помягче.
Опер заметил мой немой вопрос и опустил глаза на документы. «Вроде Удмуртия, Валерич, — сказал он. — Не фонтан, конечно. Но и не Киров, жить можно».
Новости по теме: Абхазия назвала две даты открытия границ с Россией
«Камаз» подъехал вплотную к поезду, и зеки по очереди запрыгивали в вагон, уже второе столетие именуемый в народе «Столыпиным». Девять купе, отгороженных от коридора решёткой; в каждом по шесть коек в три яруса. Ни подушек, ни белья, ни окон. Туалет и кипяток три раза в день по расписанию.
На руки мне выдали два сухпайка, и это указывало на то, что в пути предстоит провести двое суток. Я разглядывал поезд и думал про главу царского правительства Петра Столыпина. Крупные реформы человек проводил, о великой России рассуждал — а в массовой памяти остался тюремным вагоном. Спроси любого зека: «Кто такой Столыпин?» Он не задумываясь ответит: «Известно кто: вагон!»
Этап оказался веселым и шумным, поскольку два купе заняли девушки. Их загрузили первыми; красотки уютно устроились на полках и глазели на арестантов, которых конвой по одному загонял в поезд.
«Ой, девочки, смотрите, этот симпатичный!»
«А перед ним интеллигентный такой был, в очках. Мошенник, наверное?»
Парни удивленно выкручивали шеи, услышав женские голоса. Уже через пару часов все увлечённо перекрикивались, знакомились и обменивались адресами. К вечеру мальчики и девочки договаривались, кто на ком женится и кто кого дождётся из колонии. Обстановка напоминала поездку в пионерлагерь, а к реальности возвращали только обсуждения уголовных дел. Одна девушка зарезала собутыльника, остальные сели за сбыт наркотиков. У мужчин статьи разнообразнее: разбой, угон, кража…
В соседнем купе оказался адвокат Дмитрий Талантов, которого арестовали по моей же статье за антивоенный текст в соцсетях. Мы общались через решётку, обсуждая все подряд — политику, историю, литературу.
В какой-то момент он начал читать вслух стихи Бродского. Проходивший мимо конвоир остановился, чтобы послушать.
«Слушай, а ты кто вообще?» — спросил он Дмитрия.
«Я председатель адвокатской палаты, — ответил Талантов. — А ты?»
«А я вертухай», — вздохнул сотрудник и побрел дальше.
