В начале февраля 2021 года заместитель главы Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев заявил о готовности России к отключению от глобального интернета. Экс-президент признал, что это обоюдоострое оружие, которое использовать не хотелось бы.
Дмитрий Медведев забыл, правда упомянуть, что применять это оружие все равно придется. В том смысле, что оборудование для использования должно быть закуплено и установлено. То есть ситуация в отрасли коммуникаций развивается сейчас по аналогии с классическим сектором ВПК — войны нет и, скорее всего, не будет, но дорогие игрушки для ее ведения активно закупаются, ржавеют, а затем списываются, на их место приходят новые — более современные.
Военно-информационный комплекс
В случае с «суверенным интернетом» ситуация выглядит еще более привлекательно для инсайдеров «военно-информационного» комплекса, так как государство создает условия, обязывающих бизнесы приобретать оборудование о частного монополиста. Отказников ждут суровые кары. За неисполнение операторами связи положений закона о суверенном интернете, принятому в третьем чтении 10 февраля этого года, операторов связи, нарушающих правила установки и использования оборудования, необходимого для противодействия угрозам устойчивости российского интернета, ждут штрафы, сумма которых колеблется от десятков тысяч до миллионов рублей.
Кроме того, еще в сентябре 2020 года стало известно, что Роскомнадзор стал требовать от небольших интернет-провайдеров исполнения новых требований по угрозой не только штрафов, но приостановления лицензии в случае задержек с внедрением технических средств. Таким образом, как мы видим, регулятор боролся с попытками провайдеров добиться оплаты расходов по установке оборудования от государства, что было обещано, но эффектно забыто в пылу борьбы с бюджетными расходами.
Чудо-монополия
Особенно привлекательной подобные истории делает ограничение количества поставщиков оборудования и технологических решений, необходимых для выполнения требований закона. Добиться этого нетрудно — ведь речь идет ни много ни мало об интересах и нуждах нацбезопасности. Ну и совсем идеальной ситуация становится, когда речь о реальной монополии. Такая монополия может диктовать свои условия как государству, так и другим участникам рынка, оказавшихся де-факто под контролем частника.
Именно такой сценарий разыгрывается в истории создания «суверенного рунета», как по нотам. Поправки к законам «О связи» и «О связи, информационных технологиях и защите информации», которые и представляли собой законодательную основу для создания суверенитета, внесены в Госдуму в декабре 2018 года. А примерно за месяц до этого, в ноябре 2018 года, была зарегистрирована компания с весьма техническим названием «Данные — центр обработки и автоматизации» (ДЦОА). Именно эта фирма выбрана для внедрения систем фильтрации трафика (Deep Packet Inspection; DPI) на сетях операторов связи России. Тем более странным выглядел учредитель этой всемогущей конторы. В этой роли оказался один человек — Бабенко Олег Владимирович, который не имел никакого отношения к сфере телекоммуникаций? и был замечен лишь в качестве владельца каких-то малоизвестных девелоперских фирм. Тем не менее в 2019-м году, по мере того как принятие упомянутых поправок стало вполне очевидным делом, проявлялись и контуры реальных стэйкхолдеров ДЦОА.
Об их составе можно судить по управляющим компаниям. Некоторое время фирмой руководил Павел Никитин, ранее замеченный в целом ряде проектов, связанных с производством систем легальной прослушки. В списке фигурировали названия «МФИ Софт», «Шторм технологии» и «Корвет девелопмент». Все три компании входили в периметр «ИКС холдинга», которым владел Антон Черепенников — известный киберспортсмен, сумевший превратить это занятие в серьезный бизнес.
Мистер У
Провернуть такую трансформацию молодому любителю киберспорта помог старший товарищ, в роли которого выступил Алишер Усманов, человек, который любит все новое и гламурное. Есть мнение, что именно он предложил Черепенникову выкупить у себя часть активов для создания «ИКС холдинга».
Связи ДЦОА с Алишером Усмановым стали еще более очевидными в апреле 2020-го года, когда на рынке появились слухи о том, что холдинг USM планирует приобрести «ИКС Холдинг».
Впоследствии эта информация не подтвердилась, зато документально был подтвержден тот факт, что Антон Черепенников контролировал почти половину компании «Данные — Центр обработки и автоматизации» (ДЦОА).
В профессиональном сообществе Черепенникова называют, скажем так мягко, не самостоятельным инвестором, а вероятным представителем интересов Алишера Усманова. Тем более именно Усманов отличается умением распознать грядущие тренды и грамотно вложиться в них. Это умение было с ним на протяжении всей его деловой деятельности. В кооперативную эпоху Алишер Усманов делал полиэтиленовые пакеты, затем покупал акции Газпрома, металлургов, банков, а затем менял их на цифровые активы. Правда злые языки поговаривают, что такое умение было далеко не случайным. Согласно их версии, прозорливость Усманова может объясняться хорошим информационным обеспечением своего бизнеса, которое на языке деловой информации называется инсайдом. В этом также нет ничего удивительного — все так называемые олигархические фонды обычно назывались в России инсайдерскими, так как многие сделки они совершали на основании не рыночной, а служебной информации и, соответственно, проводили эти операции в интересах тех самых инсайдеров. Олигархическая матрица представляла собой не группу отдельных олигархов, захвативших политическую власть, а связку интересов отдельных групп и кланов, которые просто использовали политические инструменты для установления монопольной власти на рынке. Остаётся надеяться, что законом тут могли воспользоваться после его рождения в идеологизированных головах законодателей, а не придумали с нуля для того чтобы создать под себя новое поле для обогащения. Ведь на пустом месте родилась необходимость для оплаты услуг «правильных» компаний. И либо государство (собрав налоги), либо частники (собор деньги с клиентов) так или иначе будут вынуждены финансировать тотальный анализ данных. Отделый вопрос остаётся — не получит ли МегаФон доступ к данным анализа всего сотового трафика по России?
