Несмотря на явки с повинной и возмещение вреда, снисхождение получат только раскаявшиеся обвиняемые.
На финишную прямую вышел проходящий в Никулинском райсуде Москвы процесс по уголовному делу бывшего замглавы Минпросвещения 40-летней Марины Раковой. Изначально как она сама, так и большинство из шести ее предполагаемых сообщников признавали вину в хищении порядка 50 млн руб., выделенных на образовательные программы. Однако после того, как прокуратура запросила в прениях сторон едва ли не максимально возможный по УК срок для госпожи Раковой в восемь лет лишения свободы, а для других немногим меньшие, четверо из семи подсудимых стали настаивать на переквалификации их действий, отсутствии признаков мошенничества и оправдательном приговоре, хотя ранее оформляли явки с повинной и признавали, хотя бы частично, свою вину. Решение по делу суд огласит 5 марта.
В завершающую стадию шедший без малого год суд над Мариной Раковой и шестью ее предполагаемыми подельниками вошел, как сообщал «Ъ», еще в конце января, когда начались прения сторон. Тогда успели выступить прокуроры, запросившие справедливые, по их мнению, сроки наказания для подсудимых, которых было предложено признать виновными в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Саму экс-замглавы Минпросвещения было предложено приговорить к восьми годам колонии общего режима, а остальных фигурантов, включая экс-руководителей Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинка) и Российской академии народного хозяйства и госуправления (РАНХиГС), надзорное ведомство посчитало достойными отправки для исправления в места не столь отдаленные на сроки от трех до шести с половиной лет.
При этом сторона обвинения нашла смягчающие обстоятельства только у двух фигурантов дела, которые изначально заявили о полном раскаянии. Остальные же, хотя и признавали вину полностью или частично, не соглашаясь с квалификацией, написали явки с повинной и добровольно возместили вред, снисхождения, как посчитали прокуроры, недостойны. Таким образом, все они фактически лишились возможности рассчитывать на условные сроки.
Между тем сразу после прокуроров в суде успела выступить только сама госпожа Ракова. С учетом жесткой позиции прокуратуры она сразу изменила свое мнение и настаивала вместе со своими адвокатами на отсутствии в ее действиях признаков мошенничества.
После этого в слушаниях был объявлен перерыв, а прения возобновились только спустя почти месяц, когда выступили защитники остальных обвиняемых. Адвокат бывшего проректора РАНХиГС Ивана Федотова, председатель Московской коллегии адвокатов имени генерал-майора юстиции А. С. Кудряшова Марина Ярош особо остановилась на «огрехах обвинительного заключения», отметив, что дважды с коллегами ходатайствовала перед судом о возврате материалов прокурору, но получила отказ. По ее словам, оно содержит «непреодолимые препятствия» для рассмотрения судом, так как в нем не уточнен причиненный ее клиентом ущерб, его роль и сами обстоятельства якобы совершенного преступления.
«Мой подзащитный, исходя из соображений порядочности, решил выполнить просьбу уважаемой Марины Николаевны Раковой, за что и поплатился самым жестоким образом»,— заявила госпожа Ярош.
Он пояснил, что Иван Федотов подписал документы о трудоустройстве ряда сотрудников, не зная, что речь идет о фиктивных «мертвых душах». При этом сам господин Федотов, которого прокуратура попросила приговорить к пяти с половиной годам колонии, ранее признавал свое халатное отношении к работе с документами. Отдельно защита останавливалась на том, что не установлен корыстный мотив в действиях подсудимых. Защитники также отмечали, что обвинение во многом строится на показаниях своего едва ли не главного свидетеля, финдиректора РАНХиГС Ирины Ронжиной, которая заявила о «номинальном» трудоустройстве «мертвых душ».
Новости по теме: Суд во Львове арестовал подозреваемого в убийстве пограничника
Кроме того, адвокаты подчеркивали «исключительный характер настоящего уголовного дела — как в части фабулы обвинения, касающейся мошенничества в интересах третьих лиц, распорядившихся денежными средствами по своему усмотрению, но чудесным образом сохранивших статус свидетеля, так и в части личностей подсудимых, имеющих беспрецедентный вес в научном и профессиональном сообществе, к огромному сожалению, правильнее будет употребить оборот "имевших"». В итоге вслед за Мариной Раковой попросили об изменении квалификации их действий и оправдательном приговоре еще трое подсудимых — экс-ректор Шанинки Сергей Зуев, бывший исполнительный директор вуза Кристина Крючкова и господин Федотов. Правда, при этом они напомнили о своих заслугах и не упомянутых следствием смягчающих обстоятельствах.
Остальные трое подсудимых — сотрудники Фонда новых форм развития образования Артур Стеценко, Максим Инкин и Евгений Зак, для которых обвинение и так требовало минимального наказания в виде от трех до трех с половиной лет лишения свободы, просили лишь о снисхождении.
Напомним, что, как сообщал «Ъ», само расследование о хищении денег Минпросвещения было начато столичной полицией в августе 2021 года, а речь в нем шла о пяти преступных эпизодах. По версии обвинения, была организована масштабная схема хищения бюджетных средств в 2018–2020 годах. В первом эпизоде дела речь идет о хищении 21,3 млн руб., выделенных Министерству просвещения в рамках реализации федеральных проектов «Образование» и «Учитель будущего».
Эта сумма, по материалам дела, была якобы похищена через Фонд новых форм развития образования, который, как посчитало следствие, заключил два договора с Шанинкой на выполнение различных исследований, отчеты по которым были фальсифицированы. Остальные же эпизоды касаются незаконного получения фигурантами зарплаты и фиктивного трудоустройства 13 сотрудников Минпросвещения в Институт общественных наук и Федеральный институт развития образования, которые являются структурными подразделениями РАНХиГС. Как считает обвинение, «мертвые души» на протяжении нескольких лет не появлялись на работе, однако им выплачивалась зарплата.
Несколько фигурантов были арестованы, но потом освобождены, а сейчас все подсудимые находятся под домашним арестом или запретом определенных действий. Решение по делу судья Алексей Бобков намерен огласить 5 марта.
